Парадигма "думай вслух" раскрывает различия в содержании, динамике и концептуальном охвате размышлений в состоянии покоя при обдумывании признаков

Несмотря на то, что функциональные и дисфункциональные мысли играют центральную роль в поддержании хорошего самочувствия, они возникают и развиваются с течением времени способами, которые остаются малоизученными. Чтобы пролить свет на эти механизмы, мы адаптировали парадигму “думай вслух” для количественной оценки содержания и динамики мыслей людей в состоянии покоя. В ходе двух исследований внешние оценщики вручную кодировали содержание каждой мысли и вычисляли динамические показатели, охватывающие продолжительность, вероятность перехода между эмоциональными состояниями и концептуальное сходство с течением времени. Исследование 1 подчеркнуло высокую экологическую обоснованность парадигмы и выявило сужение концептуальных рамок из-за более негативного содержания. Исследование 2 повторило результаты исследования 1 и изучило индивидуальные различия, связанные с размышлениями о чертах характера, неадаптивной формой размышлений. У разных людей повышенная склонность к размышлениям была связана с мыслями, которые оценивались как более негативные, ориентированные на прошлое и сосредоточенные на себе. Более продолжительные негативные и более короткие позитивные мысли также были очевидны по мере усиления задумчивости, а также тенденция отходить от позитивных концептуальных состояний и более сильное сужение концептуального охвата после негативных мыслей. Важно отметить, что содержание и динамика объясняли независимую дисперсию, на которую приходилась треть дисперсии в размышлениях. Эти результаты раскрывают когнитивный признак размышлений в реальном времени и подчеркивают прогностическую и экологическую ценность парадигмы "Думай вслух", применяемой к познанию в состоянии покоя.

Согласно воззрениям ранних буддистов, а затем Уильяма Джеймса, поток мыслей, или сознания, является малоизвестным, но вездесущим аспектом нашей бодрствующей жизни1. Хотя динамика является центральной характеристикой сознательного опыта, статичные методологии, такие как ретроспективный анализ и выборка опыта, доминируют в нашем понимании человеческого мышления. В результате относительно мало известно о том, как мысли возникают и развиваются с течением времени, особенно в свободное время, когда мы предоставлены самим себе.2 Динамика мышления может дать уникальное представление о взаимосвязи между психической жизнью и психическим здоровьем. Действительно, хотя временами повторяющееся мышление может быть полезно3,4, размышления и беспокойство характеризуются неадаптивным повторяющимся мышлением, трансдиагностической конструкцией, приводящей к неадекватным результатам во многих диагностических категориях5,6. В частности, размышления (особенно в аспекте задумчивости) могут означать неадаптивную форму совладания с негативным настроением, оказывающую пагубное влияние на возникновение, продолжительность и тяжесть депрессивных симптомов.

Согласно нашей динамической нейрокогнитивной структуре, размышление можно рассматривать как форму непреднамеренного мышления, управляемого высокими “автоматическими” ограничениями, которые ограничивают концептуальный охват и динамику мысли. Автоматически сдерживаемые мысли могут казаться “липкими”, потому что они притягиваются яркой эмоциональной или сенсорной информацией, и в результате от них может быть трудно отделаться. Важной особенностью автоматических ограничений является их способность отличать размышления от спонтанных форм мысли, таких как блуждание ума и сновидения, которые свободно перемещаются во времени без каких-либо ограничений, которые могли бы направлять их. В то время как рефлексивное мышление может ухудшить настроение в последующие моменты времени, свободно развивающиеся мысли ассоциируются с позитивным настроением в последующий период.

Несмотря на теории, подчеркивающие повторяющуюся и негибкую природу автоматически ограничиваемого познания, относительно небольшое количество эмпирических работ позволило количественно оценить динамические траектории естественных мыслей у людей, склонных к размышлению, и у людей, не склонных к размышлению. Навязчивые мысли могут проявляться как более длительные, так и более короткие мысли, которые возникают чаще с течением времени, или и то, и другое. Как эмоциональное содержание мыслей влияет на их продолжительность и повторяемость, еще предстоит выяснить как у людей, склонных к размышлению, так и у людей, не склонных к размышлению.

Актуальным является понятие эмоциональной инерции, склонности сохранять свое эмоциональное состояние от одного момента к следующему 19. Эмоциональная инерция концептуализируется как дезадаптивное отсутствие эмоциональной реактивности на окружающую среду, при котором текущее эмоциональное состояние человека сохраняется, несмотря на изменения ситуации, при которых другая эмоциональная реакция была бы более адаптивной19. Интересно, что более интенсивное обдумывание черт характера, как правило, предсказывает более сильную эмоциональную инерцию как для отрицательных, так и для положительных эмоций, хотя отрицательная эмоциональная инерция сильнее при депрессии 20,21. Хотя эмоциональная инерция характеризует аффективную, а не когнитивную негибкость, теории эмоциональной инерции могут иметь отношение к сознательному мышлению, поскольку люди, склонные “застревать” на эмоциональном уровне, с большей вероятностью могут застрять и на когнитивном.

Другие теории, в том числе теория расширения и развития Фредриксона и коллег, предполагают, что позитивное и негативное влияние может оказывать противоположное воздействие на когнитивную гибкость, при этом первое стимулирует более гибкие и исследовательские формы познания, а второе приводит к более жестким формам познания. Эта тенденция может быть самосохраняющейся, создавая восходящие или нисходящие спирали когнитивно-аффективных состояний, которые могут усугубляться у людей, склонных к размышлению. В своей модели руминации с учетом сферы внимания Уитмер и Готлиб предполагают, что спектр мыслей, восприятий и действий может быть по своей сути более узким у людей, которые чаще размышляют, независимо от того, испытывают ли размышляющие люди позитивное или негативное настроение. Это сужение внимания согласуется с выводами о том, что люди с высокой способностью к размышлению могут демонстрировать более сильное стремление к достижению целей, связанных с выполнением задач, что приводит к улучшению выполнения задач исполнительной функции, подчеркивающих когнитивную стабильность25. Понимание того, как размышления о чертах характера изменяют динамику и концептуальный охват мышления, является основной целью текущего исследования.

Примечательно, что клиническая значимость когнитивной ригидности может усиливаться, когда люди в течение длительного периода времени остаются наедине со своими мыслями, особенно без какой-либо внешней задачи или деятельности, которая могла бы отвлечь их. Действительно, в ходе ранних исследований сенсорной депривации некоторые участники сообщали о трудностях с пребыванием наедине со своими мыслями и начинали “тревожно блуждать мыслями”, что согласуется с результатами недавнего эмпирического исследования. В более типичных ситуациях чрезмерное время простоя у людей, склонных к размышлениям, может привести к появлению автоматических способов мышления, что может усугубить негативное воздействие и спровоцировать дальнейшее сужение сферы внимания. Интересно, что это может быть одной из причин, по которой размышляющие люди сталкивались с особыми проблемами психического здоровья во время пандемии COVID-1929,30. Таким образом, понимание сознательного опыта людей в периоды, когда у них нет ничего, кроме собственных мыслей, которые отвлекают их, может иметь важное клиническое значение для различения тех, для кого внутренняя жизнь обогащает, и тех, для кого она разрушительна.

Настоящее исследование

Количественная оценка потока сознания для естественных, спонтанных мыслей требует парадигмы, которая максимально полно отражает содержание мыслей в контекстах, где мысли не ограничены требованиями экспериментальной задачи. Впервые использованная для изучения мыслительного процесса тех, кто решает проблемы и экспертов31,32, парадигма "думай вслух" (TAP) в течение последних 50 лет время от времени использовалась для изучения задач на осмысление33,34, автобиографической памяти и мышления о будущем35,36,37,38, конфабуляции39, а в последнее время и спонтанных мыслей40,41,42. Здесь мы выходим за рамки предыдущих исследований, адаптируя оральный тест для изучения основных динамических свойств и коррелятов непроизвольных мыслей в состоянии покоя у здоровых взрослых людей.

В ходе двух исследований мы записали на аудиозапись, как участники в течение 10 минут произносили вслух содержание своего осознанного опыта, находясь в одиночестве в нестимулирующей экспериментальной комнате для тестирования. Исследование 1 было направлено на оценку обоснованности парадигмы "думай вслух в состоянии покоя" и количественную оценку основного содержания и динамических характеристик мышления у молодых людей в качестве количественных критериев для исследования.

Руководствуясь теорией расширения и созидания22,23, мы предсказали, что мысли, оцениваемые как более негативные, приведут к сужению концептуального поля. масштаб с течением времени. Исследование 2 было направлено на проверку воспроизводимости результатов исследования 1 и изучение взаимосвязи с индивидуальными различиями в размышлениях - неадаптивном подтипе размышления7,9. Мы предположили, что более высокие показатели задумчивости будут связаны с большим количеством внутренних, негативных мыслей, ориентированных на прошлое и сосредоточенных на себе, а также с ограниченной динамикой и более узким концептуальным охватом. Основываясь на противоречиях в литературе, рассмотренной выше, мы пришли к противоречию относительно того, будут ли мысли демонстрировать ограниченную динамику только для мыслей с отрицательной валентностью, или ограниченная динамика с большим количеством размышлений о чертах характера может также распространяться на позитивные мысли.

Исследование 1

Методы исследования 1

Участники

Тридцать три студента Аризонского университета приняли участие в исследовании 1 за денежную компенсацию (n = 12) или за исследовательский кредит (n = 21). От всех участников было получено письменное информированное согласие, и все процедуры были выполнены в соответствии с соответствующими руководящими принципами и положениями, одобренными Институциональным наблюдательным советом Университета Аризоны. Пять участников испытывали трудности с пониманием задания и не выполнили его в соответствии с инструкциями. Сбой в работе компьютера помешал сбору данных для еще одного участника. Таким образом, общая проанализированная выборка включала 27 участников (13 женщин, средний возраст = 19,12 лет, диапазон = 18-22 года; демографические данные приведены в дополнительной таблице S1).

Парадигма "Думай вслух"

Мы использовали адаптированную версию TAP для аудиозаписи непрерывного потока сознания участников, когда они сидели в одиночестве в комнате для тестирования в течение 10 минут. Как и в случае с Samson и соавт., Sripada и Taxali, а также Van Calster и соавт., участникам не предлагалось, о чем думать. В отличие от этих исследований, участники сидели одни в комнате для тестирования с нормальным освещением. Как и в этих исследованиях, внешняя стимуляция была минимальной, и единственной инструкцией было постоянно озвучивать вслух все, что приходило им в голову, включая внутренние мысли или образы, любое восприятие внешних раздражителей или любые телесные ощущения, такие как ломота, недомогание или голод (аналогично письменному варианту задания в Пеннебейкере и Кинге43). Подробные инструкции приведены в разделе "Дополнительные материалы".

После выполнения задания участники отвечали, используя непрерывную скользящую шкалу: “Насколько ваши мысли были похожи на те, с которыми вы сталкиваетесь в повседневной жизни?” и “В какой степени вы подвергали себя цензуре во время выполнения задания?”. Положение курсора по умолчанию было средним между “0- Совсем не” и “1- Очень”. Конечное положение курсора было преобразовано в двузначное число между 0,00 и 1,00. Участники ответили на дополнительные вопросы и выполнили дополнительные задания, которые станут основой для будущих рукописей.

Количественная оценка отдельных мыслей, переходов и тем

Сначала были расшифрованы аудиофайлы, а затем три обученных независимых эксперта разделили расшифровку на отдельные мысли, разделенные сильными или ассоциативными переходами. Мысли, разделенные сильным переходом, не демонстрировали очевидной связи содержания друг с другом, и переход казался резким (например, “Надеюсь, я получу новую работу, потому что я действительно этого хочу. Я устал от своей старой работы. [резкий переход] Эм, я скучаю по своей собаке. Я давно ее не видел.”). Ассоциативные переходы возникали, когда две мысли были связаны каким-то аспектом содержания, но, тем не менее, относились к разным общим темам, что выражается выражением “это напоминает мне о...” (например, “Да, у меня были японские субтитры. Я предпочитал японский, а не английский. Просто в английском это звучит слишком банально [ассоциативный переход], но, говоря о японском, я рад, что смог выбрать то, что хотел бы сделать в отношении своего второго языка”.).

Эта схема кодирования позволила нам получить: (а) общее количество слов (общая беглость речи или скорость, с которой мысли формируются и озвучиваются), (б) общее количество сгенерированных мыслей (беглость на уровне отдельных мыслей), (в) общее количество сильных переходов, (г) общее количество количество ассоциативных переходов и (e) среднее количество слов, усредненное по всем мыслям (MNWall thoughts, динамическая оценка продолжительности мысли). Среднее количество слов на мысль также оценивалось отдельно для позитивных, нейтральных и негативных мыслей (см. ниже). Оценки экспертов были усреднены для получения средней оценки по каждой переменной. Достоверность каждой оценки варьировалась от средней до отличной, за исключением ассоциативных переходов, для которых она была низкой (см. Дополнительную таблицу S2).

Оценка содержания мыслей с помощью ручных оценок

После того, как отдельные мысли были сформулированы, два обученных независимых эксперта вручную оценили каждую мысль по нескольким содержательным параметрам. Перцептивная ориентация оценивалась путем характеристики каждой мысли как преимущественно внешне-ориентированной, внутренне-ориентированной или интероцептивной по своей природе. Каждой мысли также вручную была присвоена преобладающая временная ориентация (прошлое, настоящее, будущее или вневременное) и общая валентность от -5 (крайне отрицательная) до 5 (крайне положительная), где 0 = нейтральная. Степень сосредоточенности на себе оценивалась вручную для каждой мысли по шкале от 0 (размышление о чем-то, совершенно не связанном с самим собой) до 4 (четкое и объективное сосредоточение на себе).

Оценка концептуального охвата с учетом семантического сходства

Один из аспектов динамики может быть отражен в том, как меняется концептуальный охват мыслей с течением времени. Таким образом, мы использовали методы обработки естественного языка для оценки масштабов мыслей с использованием показателей семантического сходства. Более похожие мысли, вероятно, отражают сужение концептуального охвата с течением времени, в то время как менее похожие мысли, вероятно, отражают последующее расширение мышления. Используя транскрипты, вручную закодированные для определения валентности, мы вычислили две метрики семантического сходства, используя библиотеку spaCy на Python (https://spacy.io/), один из самых быстрых и точных доступных инструментов для обработки естественного языка. Смежное сходство отражает “движение” между мыслями, или насколько данная мысль (мысль t) похожа на следующую мысль (мысль t + 1). Учитывая, что люди могут возвращаться к общим темам вне непосредственных переходов, мы также вычислили среднее последующее сходство, среднее сходство между мыслью t и каждой последующей мыслью (т.е. среднее значение [сходство t1 − t2, сходство t1 − t3, ... сходство t1 − tfinal thought]). Мы вычислили показатели семантического сходства (в диапазоне от 0 до 1), используя большую векторную модель от spaCy (685 тысяч уникальных векторов), которая определяет “расстояние” между двумя мыслями, используя их математическое сходство (например, “грузовик” семантически похож на “автомобиль”), после удаления бессмысленных слов “стоп”. Такое сходство определяется на основе ранее установленных связей, построенных на текстах из Интернета (блогах, новостях, комментариях и т.д.), и рекомендуется, когда необходим большой словарный запас, как, вероятно, в случае с данными о мышлении.

Результаты исследования 1

Парадигма "думай вслух" обеспечивает экологически обоснованную оценку повседневных стилей мышления

Участники сообщили, что не слишком подвергали себя цензуре (M = 0,28, SD = 0,20) и испытывали мысли, которые были довольно похожи на те, что возникают в их повседневной жизни (M = 0,69, SD = 0,23). В среднем по участникам 10-минутное задание давало 1216 слов (SD = 395), что соответствует ожиданиям, если участники выполняли задание в соответствии с инструкциями. Учитывая, что скорость произнесения речи носителем английского языка составляет приблизительно 6 слогов в секунду46, а среднее значение типичного произносимого слова составляет 1,35 слога, мы можем ожидать, что за 10 минут непрерывной речи без пауз получится 2650 слов. Однако большинство людей вставляют паузы между отдельными мыслями и предложениями. Участники сформировали в среднем 28 мыслей (SD = 15), что сопоставимо с данными, полученными в Sripada и Taxali41, при средней длине в 60 слов. Сильные изменения составили около двух третей (M = 0,66, SD = 0,21) всех изменений для каждого участника. Результаты представлены в таблице 1. В целом, эти данные свидетельствуют о том, что TAP имеет высокую экологическую ценность.

Критерии оценки содержания аналогичны предыдущим исследованиям повседневного мышления

Как показано в таблице 2, ручные оценки перцептивной ориентации показали, что 73% (SD = 17%) мыслей участников были внутренними/образными, 24% (SD = 15%) были внешними/перцептивно связанными и 3% (SD = 3%) относились к интероцептивным переживаниям, таким как сонливость 42. Мысли чаще всего оценивались как ориентированные на настоящее (M = 50%, SD = 21%), за которыми следовали ориентированные на будущее (M = 21%, SD = 18%), ориентированные на прошлое (M = 17%, SD = 11%) и вневременной (M = 12%, SD = 10%). Однако процент мыслей, ориентированных на будущее, увеличился по частоте, когда анализировались только внутренние мысли (настоящее: M = 31%, SD = 27%; будущее: M = 30%, SD = 26%; прошлое: M = 23%, SD = 22%; вневременное: M = 16%, SD = 16%). В среднем, в соответствии с предыдущими исследованиями49, мысли оценивались как преимущественно нейтральные по валентности (по шкале от -5 до 5, M = -0,15, SD = 0,47). С помощью t-критерия одной выборки было установлено, что этот показатель статистически не отличается от 0 (t(26) = -1,67, P = 0,11, ДИ95: [-0,34; 0,04], d Коэна = 0,32). Мысли также были оценены как умеренно сосредоточенные на себе (M = 2,18, SD = 0,72, по шкале от 0 до 4).

Таким образом, мысли, возникающие во время прослушивания, как правило, были преимущественно внутренней направленности, умеренно сосредоточены на себе, нейтральны по валентности и в основном носили настоящий и перспективный характер. Эти результаты в целом согласуются с предшествующей литературой, в которой использовались ретроспективные опросники для оценки феноменологических характеристик мыслей в состоянии покоя [49,50,51,52].

Увеличение негативной валентности приводит к сужению концептуального поля

Были построены отдельные линейные модели смешанного эффекта для оценки взаимосвязи между смежным или средним последующим семантическим сходством и оценкой валентности вручную для каждой мысли. В этих моделях валентность, оцененная вручную, была зависимой переменной, а семантическое сходство - фиксированным эффектом, представляющим интерес. Мы также включили случайный перехват, чтобы учесть базовую вариабельность валентности у разных участников. При включении случайных наклонов в нашу модель они не совпадали, что говорит о том, что наши данные не подтверждают эту более сложную структуру модели.

Взаимосвязь между соседним сходством и валентностью была статистически значимой (b = -0,59, χ2(1) = 4,78, P = 0,029), выявляя в целом отрицательную закономерность (β = -0,08 (ДИ95: [− 0.17; − 0.01]). По мере того, как мысли становились более негативными, они становились все более семантически похожими на следующую мысль. И наоборот, по мере того, как мысли становились более позитивными, они становились все более семантически отдаленными от следующей мысли. Аналогичные результаты были получены при использовании среднего последующего показателя сходства (b = -1,12, χ2(1) = 9,49, P = 0,002, β = -0,16 (ДИ95: [-0,26; − 0,06]), где большее количество негативных мыслей было семантически более похоже на среднее значение всех последующих мыслей. Эти результаты свидетельствуют о том, что негативные мысли связаны с последующим сужением концептуального поля, в то время как позитивные мысли связаны с последующим расширением концептуального поля.

Обсуждение исследования 1

В целом, результаты исследования 1 вносят три важных вклада в литературу. Во-первых, большинство участников, по-видимому, не воспринимали ПРИКОСНОВЕНИЕ как явно искусственное и были способны переживать и озвучивать мысли, которые в достаточной степени соответствовали тем, с которыми они сталкивались в повседневной жизни. Содержание мыслей также в целом соответствовало предшествующей литературе; мысли были умеренно сосредоточены на себе, нейтральны по содержанию и в основном относились к настоящему и будущему. Помимо содержания, TAP предлагает дополнительные показатели динамики, в том числе общее количество и длину мыслей, которые могут быть проанализированы отдельно для позитивных и негативных мыслей. В-третьих, хотя для большинства мыслей характерны резкие переходы, концептуальное сходство или масштаб мыслей с течением времени зависят от их валентности. Более негативные мысли были связаны с последующим сужением концептуальной сферы внимания.

Чтобы проверить воспроизводимость этих результатов и изучить, как показатели потока сознания изменяются в зависимости от особенностей мышления, мы провели второе исследование, используя те же процедуры, что и в исследовании 1. Тремя важными дополнениями к исследованию 2 были: 1) измерение и анализ индивидуальных различий в размышлениях о чертах характера, 2) кодирование содержания мыслей с помощью программного обеспечения для автоматического анализа текста и 3) вычисление вероятности эмоционального перехода между эмоциональными мыслями.

Исследование 2

Методы исследования 2

Участники

Пятьдесят семь студентов Университета Аризоны, хорошо владеющих английским языком, приняли участие в исследовании 2 в обмен на зачет в классе. От всех участников было получено письменное информированное согласие, и все процедуры были выполнены в соответствии с соответствующими руководящими принципами и положениями и одобрены Институциональным наблюдательным советом Университета Аризоны. Шесть участников были исключены из-за несоблюдения инструкций к заданию (n = 3), плохого качества звука (n = 1) и сбоя в работе компьютера, при котором не были собраны данные (n = 2). Итоговая выборка состояла из 51 участника (32 женщины, 1 недвоичная, возраст 19,78 лет, диапазон 18-28 лет). Демографические данные приведены в дополнительной таблице S1.

Материалы и процедуры

Участники исследования 2 выполнили ту же процедуру, что и в исследовании 1, в той же комнате и с теми же инструкциями. Аудиофайлы были расшифрованы тем же способом и теми же исследователями, что и в исследовании 1. Чтобы оценить индивидуальные различия в размышлениях о признаках, участники также заполнили шкалу ответов на размышления (RRS)9. Поскольку нас больше всего интересовала динамика дезадаптивных размышлений9, мы использовали оценки из 5-балльной шкалы RRS-размышлений для последующего анализа53, которая обладает хорошей надежностью (α = 0,77)9. Оценки участников варьировались от 6 до 16 баллов, охватывая большую часть шкалы (от 5 до 20) (M = 10, SD = 2,93).

Ключевой целью исследования 2 было определение воспроизводимости результатов исследования 1; поэтому мы внедрили идентичные процедуры подготовки и анализа данных. Коэффициенты внутриклассовой корреляции для переменных, измеренных в двух исследованиях, были одинаковыми (см. Дополнительную таблицу S2) и оставались в пределах одной и той же интерпретационной категории (например, "отлично", "хорошо", "умеренно", "плохо").

Автоматический анализ текста

В дополнение к ручному кодированию контент также оценивался автоматически с использованием одного из наиболее широко используемых и тщательно проверенных приложений для анализа текста на основе словаря: Linguistic Inquiry Word Count (LIWC) v.201554,55. Кодирование LIWC обеспечило простоту и быстроту внедрения и позволило нам оценить его потенциал для масштабирования в будущих исследованиях. LIWC вычисляет долю слов в расшифровках, относящихся к заданному числу лингвистических категорий. Здесь мы сосредоточились на соотношении положительных и отрицательных слов, ориентированных на прошлое и будущее, а также на самооценке, оцениваемой с использованием местоимений от первого лица (например, я, мне, мой), которая достоверно связана с депрессией и негативной эмоциональностью 56.

Статистический анализ

Были проведены частичные корреляции между оценками за размышления и индексами, охватывающими содержание и динамику, с учетом индивидуальных различий в восприятии цензуры и сходства мыслей с повседневной жизнью (корреляции Пирсона первого порядка приведены в дополнительной таблице S3). Для моделей, включающих динамические индексы, в ходе анализа дополнительно учитывалось общее количество слов. Одна точка данных с высоким коэффициентом полезного действия (Cook d > 0,50) была исключена из двух анализов ("прошлое", закодированное вручную, и "Мысли MNWall"). Ни один анализ не нарушал допущений, принятых при анализе линейным моделированием.

Как и в исследовании 1, контент-анализ был сосредоточен на перцептивной ориентации, валентности, сосредоточенности на себе и временной ориентации. В динамике мы исследовали взаимосвязь между размышлениями о чертах характера и общим количеством мыслей, а также три показателя продолжительности: количество мыслей о себе, количество негативных мыслей и количество позитивных мыслей (хотя для полноты картины мы также указываем количество нейтральных мыслей). Каждая мысль классифицировалась как положительная, когда ее средняя оценка по двум критериям составляла ≥ 1 (по шкале от -5 до 5), отрицательная, когда ее оценка была ≤ -1, и нейтральная, когда ее оценка была [от -0,99 до 0,99]. Мы проверили, отличались ли различные показатели, измеренные в исследовании 1, в исследовании 2 с помощью двустороннего t-критерия Уэлча или критерия суммы рангов Уилкоксона, в зависимости от того, было ли распределение переменных нормальным, как определено с помощью теста Шапиро–Уилка. Для всех исследований использовался t-критерий Уэлча 1 по сравнению с В исследовании 2 были проведены сравнения, которые не нарушали допущений о нормальности распределения, поскольку они лучше контролируют ошибку 1-го типа, чем t-критерий Стьюдента, в случае неравномерных различий между группами и, как было показано, являются столь же надежными, когда выполняется это допущение.

Мы также повторили анализ, проведенный в исследовании 1, чтобы определить, была ли отрицательная валентность снова связана с концептуальным охватом последующих мыслей. В свете наших гипотез мы также оценили, повлияли ли оценки за размышления на эту взаимосвязь.

Кроме того, мы рассчитали вероятности эмоционального перехода; вероятность того, что для каждой мысли определенной валентности (положительной, нейтральной, отрицательной) следующая мысль останется в том же валентном состоянии (например, Pos → Pos, Neut → Neut, Neg → Neg) или перейдет в одно из других состояний (например, Pos → Neut, Pos → Neg и т.д.). Вероятности эмоционального перехода были рассчитаны отдельно для всех позитивных мыслей, всех нейтральных мыслей и всех негативных мыслей. В результате этого метода была получена таблица размером 3 × 3 со всеми возможными переходными состояниями (см. Дополнительную таблицу S4 для получения описательной статистики).

Наконец, мы провели сравнение вложенных моделей, чтобы определить, объясняют ли динамические индексы различия в оценках по результатам анализа выше, чем те, которые объясняются только содержанием. Мы сравнили: а) базовую модель со всеми значимыми переменными содержания (отдельные модели для ручного и автоматического кодирования), цензуру и сходство повседневных мыслей; б) промежуточную модель, учитывающую общее количество слов (для учета вклада беглости речи); в) окончательную модель, включающую содержание, цензура, сходство повседневных мыслей, общее количество слов и все значимые динамические переменные в значительной степени связаны с оценками размышлений (MNWpositive, MNWnegative и эмоциональные вероятности перехода от Pos к Pos и Neg к Pos).

Результаты исследования 2

Исследование 2 повторило результаты исследования 1

Все показатели, кроме одного, исследованные в исследовании 1, были статистически схожи с показателями, полученными в исследовании 2 (таблицы 1 и 2). Участники сообщили, что в исследовании 2 они чаще подвергали себя цензуре во время выполнения задания, чем в исследовании 1 (t(67,62) = -2,43, P = 0,012, d Коэна = 0,53). Кроме того, в исследовании 2 наблюдалось заметное, хотя и незначительное, увеличение ориентации на будущее (Р = 0,076). Если ограничить временной анализ внутренними мыслями, то ориентация на будущее стала наиболее заметной временной ориентацией в исследовании 2 (39% - будущее, 23% - настоящее, 17% - прошлое, 12% - вневременное). Таким образом, результаты исследования 2 в значительной степени совпадают с результатами исследования 1, что позволяет предположить, что задача является экологически обоснованной и надежной в двух независимых выборках.

Склонность к размышлениям была связана с более негативным мышлением, ориентированным на прошлое и сосредоточенным на себе

Как и предполагалось, высокие оценки за размышления были связаны с мыслями, которые были более негативными и ориентированными на прошлое, как при ручном оценивании, так и при автоматическом анализе текста (все значения p < 0,04, таблица 3). В соответствии с нашими прогнозами, сосредоточенность на чертах характера также была связана с более высокой частотой использования местоимений от первого лица. Однако, полученные вручную оценки сосредоточенности на себе не были связаны с сосредоточенностью на чертах характера (частичная корреляция = 0,19, P = 0,19).

Высокие показатели по размышлению были связаны с более длительными негативными и более короткими позитивными мыслями
В отличие от эмоционального содержания, динамические индексы не предсказывали индивидуальных различий в размышлениях о чертах характера. Обдумывание признаков не было связано с общим количеством мыслей, количеством сильных переходов, количеством ассоциативных переходов или средним количеством слов в мыслях (все значения p > 0,36). Однако по мере того, как показатели обдумывания признаков увеличивались, участники в целом произносили меньше слов в течение 10-минутного прослушивания (частичная корреляция = -0,29, P = 0,041).

Тем не менее, связь с размышлениями о чертах характера стала очевидной при разделении мыслей по их эмоциональному содержанию. Отрицательное значение MNW было достоверно положительно связано с показателями задумчивости (частичная корреляция = 0,36, P = 0,010), а положительное значение MNW было численно, но незначительно отрицательно связано с задумчивостью (частичная корреляция = -0,27, P = 0,051). MNWneutral не имел никакой связи с показателями задумчивости (частичная корреляция = -0,08, P = 0,56).

Поскольку продолжительность позитивных и негативных мыслей не была сильно коррелирована (r = 0,11, P = 0,44), мы включили оба показателя в одну и ту же модель, предсказывающую развитие черт характера. Модель объяснила 28,4% (скорректированный r2) дисперсии в оценках размышлений (F(5,45) = 4,96, P = 0,001), и обе динамические переменные внесли однозначный вклад (частичные корреляции, аналогичные приведенным в таблице 3). В целом, по мере увеличения количества размышлений позитивные мысли становились короче, а негативные - длиннее.

Размышления о чертах характера, как правило, отталкивают позитивные концептуальные состояния: анализ вероятности эмоционального перехода
Более высокая степень погруженности в размышления была связана с меньшей вероятностью сохранения последующих позитивных концептуальных состояний (Pos → Pos: частичный r = -0,31, P = 0,025) и меньшей вероятностью перехода от негативной мысли к позитивной (Neg → Pos: частичный r = -0,32, P = 0,021) (рис. 2). Вопреки ожиданиям, сосредоточенность на чертах характера не была связана с более сильной тенденцией оставаться в негативном концептуальном состоянии после негативной мысли (Отрицательное значение → Отрицательное значение: частичный r = 0,09, P = 0,53). Все остальные типы переходов не были связаны с оценками по результатам размышлений (все P > 0,21).

Размышления смягчают связь между негативными мыслями и средним последующим семантическим сходством

В отличие от исследования 1, взаимосвязь между сходством смежных областей и валентностью не была статистически значимой, b = − 0,092, χ2(1) = 0,166, P = 0,68, β = − 0,01 (ДИ95: [− 0,06; 0,04]). Однако, повторяя результаты исследования 1, среднее последующее сходство было значительно отрицательно связано с валентностью, b = -0,766, χ2(1) = 5,87, P = 0,015, β = -0,07 (ДИ95: [− 0.13; − 0.01]).

Затем мы построили две регрессионные модели, чтобы оценить, была ли взаимосвязь между сходством мыслей и валентностью определена с помощью оценок за размышления. Сходство (смежное или среднее последующее, соответственно), оценка за размышления и время их взаимодействия были включены в качестве фиксированных эффектов со случайным эффектом (пересечением) для участников. Обе модели учитывали индивидуальные различия в восприятии цензуры мыслей, сходство с повседневной жизнью и общее количество слов.

Мы наблюдали значимую взаимосвязь между задумчивостью и последующим сходством (рис. 3), b = -0,26, χ2(1) = 5,89, P = 0,015, что позволяет предположить, что оценки по результатам размышлений со временем уменьшали взаимосвязь между валентностью и сходством. У тех, кто находился в более глубоком раздумье, большая отрицательная валентность была связана с большим концептуальным сходством с течением времени, что соответствовало постепенному сужению концептуального охвата (рис. 3). Простой анализ наклонов показал, что последующее сходство было значимо связано с валентностью, когда показатели размышлений были высокими (+ 1 балл выше среднего), b = -1,05, P = 0,030, тогда как та же связь не была значимой для участников со средним значением или -1 балл ниже среднего (P = 0,32 и 0,40, соответственно). Взаимодействие не было значимым для смежных (b = -0,137, χ2(1) = 3,05, P = 0,08), что позволяет предположить, что эта взаимосвязь сильнее, если учитывать, как мысли развиваются с течением времени, а не просто учитывать один мыслительный переход. Наконец, мы повторили обе модели без учета ковариат (сходство с повседневной жизнью, цензура и общее количество слов), и картина значимых результатов была согласованной.

Содержание мыслей и динамика объясняют уникальную дисперсию в прогнозировании развития признаков

В наших сравнениях с вложенными моделями (таблица 4) валентность и % ориентации на прошлое были включены в качестве предикторов содержания, а вероятности позитивного, негативного и аффективного перехода Pos → Pos и Neg → Pos были включены в качестве динамических показателей. Все модели были достоверными (все значения p < 0,02). Содержание, цензура и сходство с повседневной жизнью (модель 1) в совокупности объяснили 17,73% дисперсии в анализе признаков, а добавление общего количества слов (модель 2) объяснило значительно большую дисперсию, чем в исходной модели (χ2(1) = 7,21, P = 0,010, Δ Скорректированный r2 = 8,35%, ΔAIC = 4,6). Добавление динамических предикторов в модель 3 объяснило на 10% большую дисперсию в размышлениях, чем в модели 2 (χ2(4) = 2,83, P = 0,037, Δ Скорректированный r2 = 10,36%, ΔAIC = 4,4), что объясняет в общей сложности 36,44% дисперсии в размышлениях при десятиминутном прослушивании.

Аналогичный анализ был проведен с использованием значимых предикторов, полученных на основе LIWC (т.е. процент негативных слов, слов, ориентированных на прошлое, и слов с местоимениями первого лица). Опять же, все модели были значимыми (все значения P <0,003). Хотя модель 2 объясняла значительно большую дисперсию, чем модель 1 (χ2(1) = 6,29, P = 0,016, Δ Скорректированный r2 = 7,17%, ΔAIC = 4,2), увеличение дисперсии, объясняемое моделью 3, было незначительно больше, чем в промежуточной модели (χ2(4) = 2,20, P = 0,086, Δ Скорректированный r2 = 6,78%, ΔAIC = 2,1).

Обсуждение исследования 2

Показатели, полученные в результате ручного и компьютерного кодирования мыслей участников, были удивительно похожи в обоих исследованиях. Мысли, отобранные во время длительного периода отдыха, были оценены как экологически обоснованные и показали сходство по содержанию с исследованиями, описанными в литературе, с использованием ретроспективных методов и методов выборки из опыта. В среднем мысли были нейтральными по валентности49,58, а внутренние мысли имели потенциальную предвзятость. Это согласуется с предыдущими работами, в которых предполагалось, что негативное мышление связано с большей негибкостью, негативные мысли еще больше сузили концептуальный охват последующих размышлений. Успешная перекрестная проверка является веским аргументом в пользу надежности задачи.

При использовании TAP для изучения склонности к задумчивости у молодых людей более высокие показатели были связаны с более негативными высказываниями, ориентированными на прошлое и ссылающимися на самих себя. Эти результаты совпадают с результатами, полученными у лиц с клинической и субклинической депрессией60,61. По мере усиления задумчивости негативные мысли становились длиннее, а позитивные - короче, и задумчивость, как правило, отталкивала участников от позитивных мыслей. Содержательные и динамические показатели объясняли независимую дисперсию в прогнозировании периода вынашивания, и в совокупности они составляли более трети скорректированной вариабельности r2 по признакам периода вынашивания. Эти различные результаты подтверждают экологическую, конвергентную и клиническую обоснованность TAP.

Общее обсуждение

В ходе двух исследований, проведенных на независимых выборках молодых людей, мы записали потоки сознания в течение 10-минутной парадигмы состояния покоя и определили количественные показатели содержания, динамики, концептуального охвата и общего опыта выполнения задач. Исследование 1 предоставило количественные критерии для этих показателей и выявило сильную экологическую значимость парадигмы. В исследовании 2 эти показатели были воспроизведены и соотнесены с оценками по размышлению, что дает когнитивную характеристику размышлений о чертах характера во время простоя. В совокупности эти результаты имеют важное клиническое и фундаментальное научное значение и открывают ряд захватывающих возможностей для будущих исследований.

Склонность к глубокой задумчивости связана с изменением содержания и динамики мышления в состоянии покоя

Хотя дисфункциональное содержание, динамика и концептуальный охват были признаны центральными для многих расстройств психического здоровья, показатели, выходящие за рамки содержания, редко исследовались количественно, а тем более в рамках одного исследования. Подобно нашему исследованию, Шрипада и Таксали попросили участников “думать вслух” в течение 30 минут в состоянии покоя, а затем выделили отдельные мысли. Хотя авторы не распространяли свои выводы на индивидуальные различия в психическом здоровье, поток сознания у здоровых людей, как правило, “сгущался” из-за семантически сходного содержания, а затем “перескакивал” на разные темы. Хотя наша схема кодирования отличалась, мы также наблюдали тенденцию к скачкам, о чем свидетельствует преобладание сильных переходов (~ 73%). Кроме того, Молина и коллеги использовали TAP для изучения изменений в грубом языковом содержании и перехода темы от базового периода к состоянию, вызывающему беспокойство, у тревожных, депрессивных и здоровых взрослых людей. По сравнению с незапланированным опросом, опрос о беспокойстве характеризовался более негативным содержанием и меньшим количеством переходов от темы к теме, хотя групповых различий не наблюдалось. В связи с этим, следуя подсказке к размышлению, Любомирский и его коллегии обнаружили, что участники, страдающие дисфорией, более склонны постоянно размышлять о своих проблемах. Здесь мы выходим за рамки этих предыдущих исследований, показывая, что в отсутствие явной индукции настроения или подсказки люди с наклонностью к размышлению постоянно генерируют мысли, которые отличаются как по содержанию, так и по динамике.

Наше наблюдение за ограниченной динамикой мышления у людей, склонных к задумчивости, согласуется с недавним теоретическим предположением о том, что размышление - это форма мышления, ограниченная сильным автоматическим эмоциональным влечением. Вместо того чтобы свободно переходить от темы к теме, люди, склонные к размышлениям, проявляли больше негативных мыслей, а негативное содержание у людей, склонных к размышлениям, было связано с более сильным сужением концептуального охвата с течением времени, о чем свидетельствуют более высокие уровни семантического сходства. Важно отметить, что эти динамические показатели объясняли изменчивость в восприятии признаков, выходящую за рамки содержания и общего опыта выполнения задач. Таким образом, они также согласуются с недавним исследованием, в котором использовалась задача свободных ассоциаций с цепочкой, показывающая, что концептуальные ассоциации людей с более высокой способностью к размышлению о чертах характера были сильнее привязаны к негативным концептуальным пространствам и с большей вероятностью оставались там дольше. В совокупности эти исследования обеспечивают поведенческую поддержку роли автоматических ограничений в ограничении гибкости мышления и заслуживают дальнейшего эмпирического изучения, учитывая их прогностическую достоверность.

Несмотря на то, что общее количество мыслей и переходов не различалось в зависимости от оценки, более высокая степень погруженности в размышления была связана с ограниченной динамикой негативных мыслей по сравнению с позитивными. Эти результаты в целом согласуются с моделями концентрации внимания, такими как теория расширения и наращивания, и аспектами модели концентрации внимания в процессе размышления и соотносятся с предыдущими результатами, показывающими, что негативное настроение связано со снижением дивергентного мысли64. Негативные мысли были связаны с дальнейшим сужением концептуальной сферы, и эта взаимосвязь усиливалась по мере увеличения количества размышлений о чертах характера. Однако, в отличие от расширенных прогнозов модели концентрации внимания Rumination, это сужение концептуальной сферы не распространялось на позитивные мысли у людей, склонных к размышлению. Кроме того, анализ вероятности эмоционального перехода не выявил склонности придерживаться заданной валентности мышления, при этом переходы от позитивного к позитивному были значительно менее вероятными по мере увеличения показателей задумчивости. Эти результаты противоречат литературе об эмоциональной инерции20, хотя эмоциональная инерция относится к эволюции эмоционального воздействия на состояние, в то время как наши результаты учитывают эволюцию эмоционального содержания мышления и семантическое сходство содержания с течением времени. Исходя из этих результатов, можно было бы сделать умозрительный прогноз, что люди с высоким уровнем сосредоточенности на своих чертах могут особенно хорошо справляться с задачами исполнительной функции, которые требуют поддержания внимания к негативным стимулам или переключения с задач с положительной валентностью на задачи с отрицательной валентностью. Однако, когда такие стимулы больше не имеют отношения к текущей задаче, люди, находящиеся в состоянии глубокой задумчивости, могут испытывать трудности с отключением от таких стимулов или несвязанных с ними размышлений, ухудшающих выполнение задачы.

Мы также заметили, что более глубокое размышление связано с меньшим количеством слов в 10-минутном состоянии покоя. Хотя в наших моделях динамики мышления учитывалось общее количество слов, основная причина такого низкого количества слов при размышлении остается неясной. Мы предположили, что это может быть связано с более строгой цензурой. Склонность к размышлениям о чертах характера действительно была незначительно связана с более высокой степенью цензуры мыслей (Р = 0,052), однако количество слов и цензура не были существенно коррелированы между участниками (исследование 1: r = -0,20, P = 0,17; Исследование 2: r = -0,13, P = 0,50), предполагая, что повышенная задумчивость может быть независимо связана как со снижением общей беглости мышления, так и с несколько большей цензурой. Таким образом, снижение количества слов у людей с повышенной задумчивостью может отражать трудности с переводом мыслей в устную речь (сродни беглости речи) или общее замедление скорости мышления (т.е. замедление мыслеобразования), которые оба были связаны с депрессией.

Мысли, возникающие в состоянии покоя, являются клинически важным, но эмпирически игнорируемым аспектом психической жизни

Хотя ТАП можно использовать для фиксации мыслей во время выполнения задания или после получения подсказки, в данном случае мы фиксируем мысли, возникающие без подсказки и в состоянии “покоя”, когда люди остаются наедине со своими мыслями и у них мало возможностей отвлечься. Этот аспект нашей психической жизни требует больше усилий для изучения его потенциальной значимости для психического здоровья, поскольку эти моменты могут быть наиболее благоприятными для неадаптивных аспектов мысли26,27,28. Действительно, поскольку задумчивость - это состояние глубокой погруженности в себя, связанное с высоким уровнем отрыва от внешней среды, вполне возможно, что моменты, предоставляющие минимальную возможность для внешнего взаимодействия и отвлечения внимания, могут выступать в качестве контекстуальных и мнемонических сигналов, запускающих привычные перцептивно-несвязанные размышления. Также возможно, что внешние раздражители с отрицательной валентностью или связанные с самим собой, могут инициировать цепочку привычных размышлений посредством ассоциативных процессов. То, как начинаются цепочки размышлений, является важным направлением для будущих исследований. Актуальными являются практики осознанности, которые учат практикующих невозмутимо воспринимать любое возникающее мысленное содержание и чувствовать себя комфортно наедине со своим разумом. Кроме того, практика тренирует концентрацию внимания72, укрепляя сети контроля внимания73, так что опытные медитирующие более устойчивы к отвлечениям и навязчивым мыслям. Соответственно, опыт медитации был связан с большей деактивацией сети режимов по умолчанию во время различных медитативных практик, а методы лечения, основанные на осознанности, как было показано, уменьшают симптомы депрессии и тревожности.

Эти результаты также дают представление о когнитивных механизмах, лежащих в основе клинической прогностической достоверности парадигм функциональной МРТ-связи в состоянии покоя. В то время как большинство исследований состояния покоя не оценивают содержание мыслей, возникающих в состоянии покоя, наши результаты показывают, что содержание и динамика мыслей объясняют значительную вариабельность в особенностях мышления у разных людей. Согласно результатам нашей работы, эта изменчивость может также способствовать различиям в моделях связи в состоянии покоя между индивидуумами, а также изменчивости внутри индивидуумов, как показали недавние исследования. Например, Тернбулл и его коллеги показали, что по мере того, как люди выполняют внешнюю задачу, мозговые сети, позитивно настроенные на выполнение задачи, постепенно снижают свою активность с течением времени, и индивидуальные различия в этой нейронной динамике отслеживают индивидуальные различия в самоотчетах о мыслях, не связанных с задачей 83. Кроме того, различия в нейронной динамике у разных людей были связаны с индивидуальными различиями в подвижном интеллекте и дивергентном мышлении, а также со способностью регулировать возникновение мыслей, не связанных с задачами, в зависимости от требований задачы. В целом, мы предполагаем, что парадигма "думай вслух" может дополнить и расширить это недавнее исследование, предоставив более точное отображение содержания мыслей в динамике гемодинамической активности.

Преимущества парадигмы "Думай вслух" для изучения потока сознания

Как показано здесь и в других работах [85,86], TAP - это короткая, удобная и экологически обоснованная парадигма с конвергентной и прогностической эффективностью, которая значительно расширяет наше понимание содержания и динамики мышления. Кроме того, это позволяет обойти проблемы, связанные с ретроспективной и субъективной оценкой мышления, что часто встречается в парадигмах состояния покоя. Наши результаты, полученные с помощью программного обеспечения для автоматического анализа текста LIWC, также подчеркивают потенциальную масштабируемость TAP. Хотя ручные оценки считаются более надежными, они отнимают много времени и требуют участия нескольких оценщиков. Автоматизированные и ручные методы оценки дали схожий результат в исследованиях 1 и 2 (r ≈ 0,50), а корреляции Пирсона и частичной корреляции с оценками размышлений также были довольно схожими, за исключением уровня сосредоточенности на себе, заданного вручную. Последнее может быть объяснено возможностью того, что ссылки на себя и сосредоточенность на себе могут быть связаны с несколько иными конструкциями. Хотя трудоемкость процедуры ручного кодирования ограничивала размеры выборки в исследованиях 1 и 2, в будущих исследованиях было бы полезно использовать лингвистическое программное обеспечение, такое как LIWC, для изучения транскриптов "думай вслух" в гораздо больших выборках.

Ограничения исследования и направления на будущее

У этого исследования есть некоторые ограничения. Помимо того, что выборка была преимущественно молодой, образованной и относительно небольшой, лабораторная среда, в которой проводилось исследование, могла показаться участникам необычной и вызвать некоторую подавленность, что повлияло на количество и содержание возникающих мыслей. Кроме того, мы не использовали шкалу социальной желательности, чтобы определить, были ли искренними ответы участников на вопросы об экологической обоснованности (т.е. о цензуре и сходстве с повседневной жизнью). Однако многочисленные результаты, включая анализ беглости мышления, а также наличие контента, включающего самораскрытие, критику, направленную на себя или других, ругательства и так далее, позволяют предположить, что записи участников были в основном искренними.

Другим ограничением является то, что мы не оценивали влияние состояния на результаты эксперимента и, следовательно, не могли изучить влияние настроения на наши результаты. Кроме того, наши участники были склонны демонстрировать более низкий уровень задумчивости, хотя диапазон оценок охватывал почти всю шкалу. Последнее ограничение заключается в том, что многие из наших статистических эффектов относительно скромны и, скорее всего, не выдержат корректировок при многократных сравнениях, особенно учитывая наши относительно небольшие размеры выборки. Однако результаты, относящиеся к переменным, отличным от размышлений, были воспроизведены в двух исследованиях, были согласованы с использованием различных методов измерения (ручного и LIWC) и были предсказаны априори (за исключением анализа продолжительности, для которого мы также приняли альтернативную гипотезу). Тем не менее, мы призываем к проведению будущих исследований, чтобы повторить наши результаты в более крупных выборках, в том числе в образцах с клиническим диагнозом.

Таким образом, важным направлением будущей работы будет распространение TAP на клинические образцы с более высоким уровнем усвоения. С точки зрения вмешательства, сравнение содержания мыслей до, во время и после клинических вмешательств также может представлять интерес87, поскольку потенциально может пролить свет на эволюцию потока сознания по мере изменения симптомов с течением времени. Несмотря на эти ограничения, TAP является многообещающей парадигмой, имеющей фундаментальное научное, клиническое и терапевтическое значение.